От Слюнтяя до Сына собаки. Самые комичные прозвища королей и монархов

По версии многих, имя, полученное при рождении, определяет черты характера и будущую судьбу человека. Нередко этому можно найти подтверждение, но и контрпримеров хватает. А вот где точность стопроцентная – так это в прозвищах, которые человек приобретает в течении жизни за свои поступки, а не просто потому, что появился на белый свет.

Самыми интересными в этом плане, пожалуй, являются прозвища монархов – они являются первой фигурой государства, жизнь которой интересует абсолютно всех, а значит и прозвища мужам дают самые меткие и говорящие. Сегодня вспомним самые забавные из них.

Эрик Шепелявый

Шведский король воспет в «Хронике Эрика» следующими строками: «конунг нетвердо владел языком, был шепеляв, да к тому же и хром». Причиной недугов историки называют травму головы, полученную еще при рождении. Жизненный путь Эрика сложно назвать успешным – и трон у него отбирали представители младшей линии рода, и встреча на Ладоге с Александром Невским шведам по душе не пришлась. В общем, умение складно и красиво говорить – важный навык для монарха.

Пипин III Короткий

Редкий шестиклассник не насмехался над столь неблагозвучным для русскоязычного уха сочетанием имени и прозвища, но, если взглянуть на жизненный путь правителя Франков – сложно не проникнуться уважением. Основатель династии Каролингов при скромном росте пользовался немалым уважением правителей соседних земель, а своими правил рачительно и успешно. Его сын – Карл Великий, и вовсе вошел в историю как один из величайших правителей средневековья, подмяв под себя большую часть Европы.

Ричард Да-и-Нет

Вряд ли вы слышали о короле с таким прозвищем, не так ли? Дело в том, что в историю Ричард вошел под куда более романтичным именем – Львиное Сердце. Да вот только в собственной стране скепсис к нему был немалый: подверженный влиянию придворных, король умудрялся менять одно и то же решение по несколько раз, что не давало пути многим назревшим и необходимым реформам. Героический на полях сражений, в царских покоях он превращался в легкую мишень для высоких сановников, желавших получить ту или иную выгоду для себя.

Альфонсо Слюнтяй

Малоизвестный король Лиона, бывшего на тот момент самостоятельным государством, приобрел обидное прозвище не за трусость во время боя или робость в переговорном процессе, скорее наоборот – подверженный приступам гнева, Альфонсо брызгал слюной так, что переговорщики старались держаться на почтительном расстоянии. Удивительно, но этот резкий человек на закате жизни по собственной воле оставил престол и удалился в монастырь, правда через год передумал и решил вернуть трон – да не тут-то было, жизнь он закончил в плену у нового монарха.

Константин Навозник

Прозвища и титулы византийских императоров сплошь респектабельные, но Константин V, прославившийся не только выдающимися военными подвигами, но и активным иконоборчеством и убийством монахов, стал Навозником благодаря злым языкам со стороны церкви – те распространяли слухи о том, что во время крещения Константин наделал кучу. Вряд ли эта мелкая пакость хоть как-то облегчила жизнь церковников при его жизни, но минуло уже почти полторы тысячи лет, а история помнит его именно Навозником.

Ивайло Капуста

Ивайло – болгарский крестьянин, взявший на себя роль духовного лидера и храброго бойца на поле брани во время татаро-монгольского нашествия был столь харизматичен и любим войском, что после недолгих препирательств с царем просто убил того и стал править сам. Византия, под покровительством которой находилась в то время Болгария, не могла принять фигуру столь низкого рода в свой круг, а потому решила напомнить всем и увековечить в истории крестьянское прошлое Ивайло прозвищем – Капуста. Правда тот его отнюдь не стеснялся и претензий на голубые крови не выдвигал.

Лугайд Сын Собаки

Персонаж полумифический, но зато какое прозвище! Лугайд по мнению историков правил в Ирландии во втором веке нашей эры, имел немало успехов на военном поприще и одолел брата в междоусобной войне, но стал он знаменит не этим, а забавной «кличкой» – по преданиям, молоко матери ему не пришлось по нраву и он предпочитал прикладываться к груди охотничьей собаки отца. Вот так и стал сыном собаки.